Заранее прошу прощения за простыню, но из нее сложно что-то выкинуть. Тут же теряется какая-либо логика в происходящем.

   1. Имя.
Эрика Констанция

   2. Фамилия.
Лоренц

   3. Возраст.
19

   4. Внешность.
Среднего роста - около 170 см - крепко сложенная поджарая девица. Самое удивительное, что есть в этой девке - это, вероятно, глаза. Раскосые, в обрамлении густых черных ресниц и вызывающе зеленого цвета. Все остальное: резкий изгиб губ, худое лицо, курносый нос, брови "в разлет", веснушки на скулах - не так обращает на себя внимание. Нет, не то что бы глаза были злыми (Констанция лукаво щурится и улыбается краешком губ при разговоре, а говорит мелодично и мягко, ласково - какая тут злоба?) они скорее жестокие. Человека с такими глазами не хочется оставлять надолго наедине со своим ребенком, а при мысли о том, что она возьмет на руки твою кошку, становится дурно.
Светло-русые волосы, заплетенные в дреды, завязаны в хвост, в распущенном виде, вероятно, едва достают до лопаток. Уши проколоты везде, где можно и нельзя. Умеренно длинную шею, часть левой щеки, обе руки девицы и спину вплоть до середины хребта покрывают татуировки (ничего конкретного - чистая абстракция).
Порядку ради грудь пусть будет второго размера.

   5. Биография.
Констанция родилась в (19)97 году в Берлине в небольшой и весьма небогатой семье. Матушка Рикки была женщиной, в отличие от дочери, потрясающе красивой, весьма образованной, но увы, смертельно больной. Отец Эрики, человек не самый приятный, но безумно любивший свою супругу и делавший все для ее спасения, мгновенно запил и за год с лишним превратился в безработное ничтожество.
Впрочем, на жизни самой девочки по первому времени это никак не отразилось. Папочка просто перестал замечать дочь. Одежду Констанция донашивала материнскую (та была женщина хрупкая и ее вещи как раз были чуть великоваты рослому ребенку) или же перешивала на себя сама. Еду всегда можно было где-нибудь утащить, а тратиться на транспортные средства смысла не было - девочка предпочитала ходить пешком. В школе юная Лоренц вела себя как можно незаметнее. Что, правда, не помогало ей избежать жестокости со стороны одноклассников. Слишком уж нелепо девочка выглядела в своих подшитых штанах и безразмерных майках. Дети, что с них взять? Вспыльчивая еще по тем временам Констанция дралась, получала по шее, вытирала кровавые сопли и снова лезла драться.
Позднее и отец, забыв, похоже, причину своего пьяного горя и начав водить домой женщин, нередко поколачивал дочь в моменты, когда та не вовремя попадалась на глаза. Деньги на баб он добывал сомнительным, но вполне себе честным способом - там водопровод соседке починит, здесь с машиной поможет разобраться, тут к стулу ножки приколотит.
Безразличие отца, жестокость сверстников и определенная морально-нравственная основа, заложенная в детстве матерью, в симбиозе дали интересный эффект. Не то что бы Эрике стало все безынтересно или же, опять же, безразлично. Наоборот, девчушка занималась самообразованием, интересовалась миром и просто из чувства внутреннего противоречия делала все, чтобы не стать такой, как отец. Что удивительно, девочка даже не возненавидела весь белый свет. Констанция отнеслась куда более философски к этой проблеме. Она просто дала себе волю во всем, придя к выводу, что мир вокруг может быть таким, каким она хочет его видеть. То есть решать, как ее жизнь будет устроенна, с этих пор может только она.
На свои тринадцать лет девочка сделала себе подарок.
Не важно, трезв он был или пьян, но будучи в хорошем настроении всегда выходил туда, облокачивался спиной на перила и потягивал пиво, слушая какую-то музыку. Поднявшись рано утром, Эрика банально подпилила основание деревянных перил. Учитывая вес ее папани, этого должно было хватить.
Он еще успел ухватиться за край балкона. Цеплялся за выщерблены между досками на полу и устоявший столбик перил. Почувствуй девчонка в тот момент хотя бы малейший укол совести, она еще могла бы помочь ему выбраться. Секунд десять Констанция смотрела в глаза дорогому родителю, а потом сделала шаг вперед, мягким движением толкая отца пяткой в лоб.
Никто ничего не узнал. Эрика Лоренц, сирота, захлебываясь слезами рассказывала правоохранительным органам, какой ужас ей пришлось пережить, когда она услышала жуткий треск перил на балконе и, вбежав, обнаружила, что отец выпускает последнюю спасительную опору.
Ребенка пожалели. Соседи подтвердили, что отец ее, господин Лоренц был человек много пьющий и напрочь не занимавшийся своим хозяйством, поэтому сломавшиеся перила - весьма похожая на правду причина смерти. Эрика Лоренц попала под опекунство своего дяди со стороны матери.

Смена места учебы (на театральное училище), смена окружения, нейтрально настроенная семья - казалось бы то самое счастье, к которому должна стремиться девочка с такой судьбой...
Нет, она отказалась от этого не сразу. Просто девочке стало скучно жить такой жизнью. Через некоторое время Эрика связалась с весьма специфическим пластом городского социума. Началось все с того, что она влезла в драку. Любопытства ради. А может просто накурилась. Одного из присутствующих - человека вообще не участвовавшего в драке - пришлось отправить в больницу. Констанции не пришло в голову, что если ударить человека железным ломом по голове - ничего хорошего не выйдет. Ну или пришло, но она проигнорировала эту мысль.
Из своего нового дома Эрика сбежала, не прожив там и двух лет. В свои пятнадцать она уже вполне могла обеспечить жизнь себе сама. Правда на дело брать ее не любили. Слишком уже девица оказывалась непредсказуема, а у взломщиков как-то не принято при налете интересу ради выпускать из клетки попугаев, выливать воду из аквариума в ванную и развешивать рыбок за хвосты на бельевой веревке прищепками. А при появлении заинтересовавшегося шумом соседа они предпочитали просто исчезать. Ну никак не перерезать соседу горло.
Целенаправленно девушка не убивала никогда. Зачем, спрашивается, идти к какой-то определенной цели, если, когда то будет нужно, цель попадется сама.
Дважды воровка попадалась полиции, но оба раза выкручивалась, подставляя при этом людей, с которыми работала. Выигрывала за счет актерского мастерства и умения правильно извернуть ситуацию. Семнадцатилетней девочке с ясными зелеными глазами все охотно верили. В итоге под суд попадали другие. Как ей это сходило с рук столь долгое время - дьявол знает. Вероятно, свои же побаивались сумасшедшей наркоманки.  До поры до времени побаивались.
Констанцию, вот ведь ирония судьбы, скинул с крыши бывший напарник, вышедший из тюрьмы и возжелавший мести. Девушка даже оружие не успела достать, тем более, что мир вокруг был куда кислотнее обычного. Раз - поскользнулась и полетела. Как в кроличью нору.

   6. Характер.
Нельзя назвать ее злой, так же, как нельзя и назвать доброй. Констанции все равно. Эта девочка поступает так, как хочется ей. Со случайными людьми она ведет себя достаточно радушно, чего достаточно, чтоб человек почувствовал себя уверенным в том, что все идет ровно. Ошибочное мнение. Людей Эрика рассматривает исключительно как инструменты для достижения своих каких-то загадочных целей. В случае, если эти цели вообще есть.
Это, естественно, порождает жестокость, но не целенаправленную, а жестокость "постольку поскольку". "Надо - значит надо. А если мне не надо, то с какой стати я буду об него руки марать?" То есть человек, не попадающий в круг интересов Констанции, может продолжать спокойно жить поблизости и не бояться вставать перед нею в очереди за колбасой.
Подростковая уверенность в абсолютной правоте своих жизненных позиций, в чем-то излишний максимализм, любопытство, ненавязчивая мягкость, безразличие.
Иронична, склонна к сарказму и глупым шуткам. Человек типа "сам пошутил, сам посмеялся". Зато смеется Рикки заразно, заливисто, задорно.
На первый взгляд - разговорчивая улыбчивая барышня. Без каких-либо характерных маниакальных манер.
О, да, а еще Констанция любит кошек. И детей. Дети и Кошки - это единственное, что может конкурировать в ее листе почета с травой и холодным оружием. Для Констанции они неприкосновенны.

   7. Ориентация и сексуальные предпочтения.
Констанция асексуальна. Она просто не считает активную половую жизнь чем-то интересным и обязательным. Более того, относится к нему достаточно брезгливо. Детская психологическая травма, чо. Квартира у ее отца была маленькая, а звукоизоляция плохая.
 

   8. Предпочтения в одежде.
Максимально удобная одежда. Зачастую это комуфляжные штаны, берцы и, в теплое время, топ из невнятного плотного эластичного материала, а в холодное - свитер с высоким горлом и пальто. Могут быть вариации.

   9. Пробный пост.
Рикки сидела на крыльце дома, закинув ногу на ногу, и, вальяжно оперевшись плечом на перила, затачивала клинок. Заметить надо, что дом был чужой, а где-то внутри копошились ее нынешние напарники. Дело было какое-то важное и дорогооплачиваемое. Какой-то важной птице понадобился хранимый у другой важной птицы предмет. В суть вопроса девушка не вникала, не считая, что вся эта история с интригами и шантажами должна быть ей интересна.
Внутрь особняка воровку не пустили, правда. Сказали, что рыбок убивать нехорошо она нужна здесь. В общем-то, так оно и было. Если вдруг что-то пойдет не так, Эрика должна была передать сигнал от водителя небольшого микроавтобуса, стоящего недалеко от кованой изгороди в дом. Или наоборот. Но пока что дел у девицы не было, и она с удовольствием убивала время на оружие. Клинки ей достались странным довольно образом. Один, тот что она сейчас точила, - грубо выкованное широкое (три пальца) и длинное (примерно с локоть) лезвие с рукоятью, обмотанной тонкой кожей. Его она нашла в подвале заброшенного дома, когда удирала от пьяной группы мужиков, на которых она на тот момент работала. При помощи него как раз одного и убила, дав себе возможность вырваться из окружения и оказаться на свободе. Второй клинок, гораздо тоньше, обоюдоострый с изогнутым лезвием и с удобной в обхвате рукоятью, лежал, обмотанный какой-то ветошью в рюкзаке за спиной у воровки. Его Рикки выкрала из богатой квартиры какого-то коллекционера, оставив владельцу в обмен украденный из дома напртив том Иллиады издания какого-то волосатого года (о да, Эрика Лоренц была очень интеллигентным гопником, она читала Генриха Гейне и интересовалась буддисткой философией).
- Лоренц! - девушка неохотно повернула голову в сторону двери, отворачиваясь от солнца. Последние вечерние лучи приятно грели, а разговаривать с этим человеком Рикки не хотелось, потому что не хотелось разговаривать никогда. Он был подл, глуп, еще самоувереннее, чем она сама, и перманентно "не врубался в фишку".
- Да, Альберт? - Эрика стянула с одного плеча рюкзак и уложила его на ступеньке рядом, запихивая туда точильный камень. - Уже уходите или тебе нужно что-то конкретно от меня? Если ты опять на счет того, что "деньги бла-бла-бла деньги блаблабла поблемы как быть", то можешь идти вдоль забора читать надписи, я считаю, что обещаную мне сумму я насидела на этом крыльце сполна.
Мужчина замялся было, но увы, он был слишком нагл, чтоб отступаться. Ему не больно-то хотелось платить девчонке просто за то, что она взломала один из замков (механический, по электронным у них был другой спец, а у этой дикарки, небось, и компьютера никогда не было) и три часа просидела на крыльце со своей неменяющейся улыбкой, плавно и спокойно водя бруском по лезвию. Три часа! Это же свихнуться можно. Опять она, что ли, кислоты объелась?
- Я тебя предупреждал, что денег сразу может и не быть, - начал было он. Но тут из-за двери выскользнула небольшая юркая девушка и прячущий что-то под курткой мужик. Альберту пришлось отвлечься. Заговорил снова он, только когда были отданы нужные сигналы и парочка скрылась за забором.
- Я созвонился с работодательницей, - продолжил он, разворачиваясь к двери и, повернув щеколду изнутри, бесшумно ее захлопывая, - и выяснил, что выплатит деньги она нам только на следующей неделе, того же, что она оставит в залог хватит только на одного из нас...
- На тебя? - светским тоном уточнила Констанция, аккуратно заворачивая клинок в ткань.
- Только на одного из нас, - с нажимом повторил парень, нахмурившись. - И это в любом случае не ты? - пауза. - Тогда слушай, просто позвонишь мне через неделю, я объясню тебе как обстоят наши дела, - стоять к психопатке спиной было неуютно. Хотя, кажется, она отреагировала не плохо. Альберт нервным движением повернул украденный внутри дома ключ и одним ловким движением закинул его на карниз ближайшего окна.
Впрочем, опасения оказались оправданными, едва он начал поворачиваться лицом к девушке, голову его пронзила тяжелая боль.
Эрика, не меняя нежного выражения лица, поднялась с места и почти без размаха, но с силой опустила на голову своему "работодателю" обмотанную тряпьем рукоятку клинка.. Удачно попала в висок. Альберт даже пискнуть не успел, просто рухнув, обмяк на крыльце.
Рикки аккуратно убрала оружие в рюкзак, брезгливо держа сверток с чистого конца (ткань со стороны рукояти запачкало кровью из разбитого лба), и присела на корточки, переворачивая тело. На всякий случай девчонка проверила пульс. Живой. Полежит в тюремной больничке и очухается. Добивать, раз уж с первого раза не получилась, девушка не стала принципиально.
Хмыкнув, девица полезла в карманы пареньку, а потом, не найдя ничего там, за пазуху. Про то, что аванс Альберт получил, Эрика знала ни от кого иного, как от него же самого. Он имел глупость выпивать в ее компании. Лоренц любила алкоголиков. Короткая память и излишняя говорливость - это так удобно. От него же она знала, что аванс он всегда носит с собой. Осталось только найти - где. Проверив внутренние карманы куртки, Констанция привычным движением прощупала подкладку куртки. Выхватила из кармана ножик, махнула рукой, нажимая рычажок и полоснула лезвием изнутри по плотной ткани.
Денег было от силы тысячи две. Остальное урод, видимо, успел перепрятать. Эрика недовольно поджала губы, но найденное взяла. Сложила нож, закинула за плечи рюкзак и, внимательно оглядевшись, направилась к противоположной стороне участка, где еще утром, при обходе территории, заметила черный ход.

  10. Ключ.

   

  11. Связь

Отредактировано Эрика Лоренц (2011-04-26 16:46:08)